Смеющийся труп - Страница 98

Казалось, мое сердце вот-вот выскочит через рот. Я отползла немного назад и пару минут просто лежала на полу, восстанавливая дыхание. Когда я опять приподняла голову, монстр сидел на прежнем месте. Он ждал. Ждал приказа, как хороший маленький зомби.

– Оставайся здесь и не сходи с этого места, – сказала я.

Многочисленные глаза смотрели на меня, такие покорные, какими они могут быть только у мертвых. Теперь он будет сидеть в коридоре, пока не получит приказ, противоречащий моему. Благодарю тебя, милый Бог, что зомби – это зомби, только зомби и ничего, кроме зомби.

– Что случилось? – спросила Ванда. Ее голос сорвался. Она тоже была на грани истерики.

Я подползла к ней.

– Все в порядке. Потом объясню. У нас есть немного времени, и мы не можем тратить его впустую. Мы уже почти выбрались.

Она кивнула. Из глаз ее катились крупные слезы.

Я помогла ей уцепиться за мои плечи и заковыляла к монстру. Ванда инстинктивно попыталась от него уклониться, и я едва не уронила ее.

– Все хорошо. Он нас не тронет, если мы поспешим. – Доминга могла быть где-то поблизости. Мне совсем не хотелось, чтобы она отдала зомби новый приказ, пока мы в пределах досягаемости. Прижимаясь к стене, я прошла мимо монстра. Глаза у него на спине – если только у этого парня вообще был перед и зад – следили за мной. От вони я едва не потеряла сознание. Но что такое немножко запаха между друзьями?

Ванда открыла дверь, и теплый летний ветер взметнул наши волосы. Какое счастье! Но почему Гейнор и остальные не прибежали на выстрелы? Они же должны были слышать и выстрелы, и крики. Странно.

Мы спустились по трем каменным ступенькам к гравиевой дорожке, огибающей дом. В темноте я разглядела холмики, заросшие высокой пожухлой травой, и растрескавшиеся надгробные плиты. Этот дом оказался домиком сторожа на кладбище Баррел. Интересно, куда Гейнор дел самого сторожа?

Я направилась в сторону шоссе, но вдруг остановилась. Теперь я поняла, почему никто не прибежал на выстрелы.

Небо было таким черным и так густо усыпано звездами, что если бы у меня была сеть, я могла бы поймать несколько штук. Под звездами дул горячий обжигающий ветер. Я не могла даже увидеть луну. Слишком много звездного света. И когда горячие пальцы ветра коснулись меня, я почувствовала это. Зов. Доминга Сальвадор закончила свое заклинание. Я смотрела на ряды покосившихся надгробных камней и понимала, что я должна идти к ней. Так же, как зомби был обязан повиноваться мне, я была обязана повиноваться ей. От этого не убежишь. Она поймала меня – поймала легко и просто.

39

Я все еще стояла на гравиевой дорожке. Ванда приподняла голову и посмотрела на меня. Ее лицо в свете звезд казалось неестественно бледным. Интересно, у меня такое же? Я попыталась шагнуть вперед. Но не смогла. Я пыталась снова и снова, пока мышцы ног не заболели от напрасных усилий. Я не могла уйти.

– В чем дело? Надо бежать отсюда, пока не вернулся Гейнор, – сказала Ванда.

– Я знаю, – кивнула я.

– Так что же ты делаешь?

В горле у меня застрял холодный и жесткий комок. Сердце стучало о ребра, как молот.

– Я не могу уйти.

– Что это значит? – В голосе Ванды опять послышались истерические нотки.

Истерика. Хорошее слово. Я дала себе клятву: если останусь в живых, то разрешу своему телу нервный срыв по полной программе. Что-то, чего нельзя было ни потрогать, ни увидеть, удерживало меня, и мне пришлось прекратить сопротивление, иначе бы у меня просто отвалились ноги. Но если мне нельзя двигаться вперед, значит, скорее всего можно назад. Я сделала шаг. Другой. Да, этот путь мне открыт.

– Куда ты идешь? – спросила Ванда.

– На кладбище, – ответила я.

– Зачем?!

Хороший вопрос – только я сомневалась, что смогу объяснить это так, чтобы она поняла. Я сама не совсем понимала. Я не могла уйти – но должна ли я взять с собой Ванду? Или заклинание позволит мне оставить ее здесь?

Я решила попробовать. Я положила Ванду на гравий – без всяких усилий. Значит, кое-какой выбор у меня еще есть.

– Почему ты бросаешь меня? – спросила она, в испуге цепляясь за мою одежду.

И себя тоже.

– Доберись до шоссе, если сможешь, – сказала я.

– На одних руках? – всхлипнула Ванда.

Она была права – но что я могла поделать?

– Ты умеешь обращаться с оружием?

– Нет.

Оставить ей пистолет или взять его с собой, чтобы, если представится шанс, убить Домингу? Если заклинание – это что-то вроде приказа для зомби, я могла бы ее убить, если бы она прямо не запретила бы мне это делать. Итак, у меня еще остается какая-то свобода воли. Доминга притянет меня, а потом пошлет кого-то за Вандой. Ведь она предназначена на роль жертвы.

Я протянула ей пистолетик Цецилии, предварительно сняв его с предохранителя.

– Он заряжен, надо только нажать курок, – сказала я. – Раз ты никогда не стреляла, совет: не показывай его, пока Энцо или Бруно не подойдут к тебе вплотную, а потом пали не раздумывая. На таком расстоянии ты не промахнешься.

– Почему ты бросаешь меня?

– Заклинание, я полагаю, – сказала я.

Ее глаза стали круглыми.

– Какое еще заклинание?

– То, которое заставляет меня выполнять их приказы. То, которое требует, чтобы я возвращалась. То, которое запрещает мне уходить.

– О Боже, – сказала Ванда.

– Да. – Я улыбнулась ей. Ободряющей улыбкой, которая насквозь была лживой. – Я постараюсь за тобой вернуться.

Ванда смотрела на меня, как маленький ребенок, которого родители оставили в темноте. Я повернулась и пошла прочь, а она глядела мне вслед, сжимая в дрожащих руках пистолет.