Смеющийся труп - Страница 74

– Что значит verite? “Правда”? – спросила я.

Он кивнул.

Я чувствовала себя плохо. Мне было тошно, руки чесались добраться до Гарольда Гейнора. Я ненавидела его за то, что он сделают с Вандой. Ненавидела Ванду за то, что она позволила ему так с собой обращаться. Ненавидела себя за неспособность что-то исправить. Я была зла на весь мир. Я узнала, что от меня нужно Гейнору, и это знание ничем мне не помогло.

– Всегда есть жертвы, Анита. Хищники и добыча, так уж устроен мир.

Я уставилась на него.

– Я думала, ты не можешь больше читать в моем сознании.

– Я не могу читать твои мысли, но я прочел это на твоем лице, и я неплохо тебя знаю.

Я не хотела знать, что Жан-Клод знает меня настолько хорошо, настолько близко.

– Уйди, Жан-Клод, просто уйди.

– Как пожелаешь, ma petite. – И в ту же секунду он пропал. Порыв ветра, а потом ничего.

– Позер, – пробормотала я.

Я стояла в темноте, чувствуя первую горечь слез. Почему мне хочется плакать о шлюхе, которую я сегодня увидела в первый раз? О несправедливости мира вообще?

Жан-Клод был прав. Всегда будут хищники и будет добыча. И я изо всех сил старалась стать одним из хищников. Я была Экзекутором. Так почему же мои симпатии всегда на стороне жертв? И почему отчаяние в глазах Ванды заставляет меня ненавидеть Гейнора больше, чем все, что он сделал мне лично? Правда, почему?

26

Зазвонил телефон. Я, не вставая, взглянула на часы: 6.45 утра. Вот черт. Я лежала и ждала, пока включится автоответчик.

– Это Дольф. У нас опять то же самое. Позвони мне на пейджер... – Я потянулась к трубке и нечаянно опрокинула автоответчик.

– Алло, Дольф. Я здесь.

– Поздно легла?

– Да, а что случилось?

– Наш друг решил, что частные дома – легкая добыча. – Голос его от недосыпания стал хриплым.

– Господи, только не это. Целая семья?

– Боюсь, что так. Ты можешь приехать?

Это был глупый вопрос, но я не стала ему на это указывать. Сердце у меня упало. Я не хотела увидеть повторение сцены в доме Рейнольдсов. Я боялась, что у меня не хватит сил это вынести.

– Давай адрес. Я сейчас буду. – Он дал мне адрес. – Сент-Питерс, – сказала я. – Это близко от Сент-Чарльза, но все же...

– Что все же?

– Слишком длинный путь, чтобы его проделать ради одного домика. В Сент-Чарльзе полно подходящих домов. Почему он туда не забрался, а пошел искать пишу за тридевять земель?

– Ты меня спрашиваешь? – сказал он. В его голосе звучал чуть ли не смех. – Давай, мисс эксперт по вуду. Приезжай, посмотришь, что там есть осмотреть.

– Дольф, это так же плохо, как в доме Рейнольдсов?

– Так же, хуже, хуже всего на свете, – сказал он, и к нервному смеху добавилось что-то вроде самоуничижения.

– Ты не виноват, – сказала я.

– Скажи это высшему руководству. ИМ там не терпится надрать кому-нибудь задницу.

– Ты получил ордер?

– Получу сегодня ближе к вечеру.

– Никому не выдают ордер на выходные, – сказала я.

– Экстренный случай, когда паника помогает работе, – сказал Дольф. – Давай подгребай, Анита. Все хотят домой. – Он повесил трубку.

Я не стала тратить время на “Пока”.

Новое убийство. Черт, черт, черт. Дерьмо. Вот уж не так я надеялась провести утро субботы. Но мы получим ордер. Ура. Плохо только то, что я не знаю, что искать. На самом деле я никакой не эксперт по вуду. Я всего лишь эксперт по сверхъестественным преступлениям. Это не одно и то же. Может быть, позвать с собой Мэнни? Нет, нет, я не хочу, чтобы он попался Доминге Сальвадор под горячую руку – она может из мести выдать его полиции. Срок давности не распространяется на человеческие жертвоприношения. Мэнни могут арестовать и казнить в любой момент. И, зная Домингу, я не сомневалась, что она станет требовать, чтобы я ее отпустила в обмен на жизнь Мэнни. Тем более что я буду виноватой, если его возьмут. Да, ей бы это понравилось.

На автоответчике мигала кнопка: есть непрочитанное сообщение. Почему я не заметила его вчера вече ром? Я пожала плечами. Одна из тайн жизни. Я нажала кнопку воспроизведения.

– Анита Блейк, это Джон Бурк. Я получил ваше сообщение. Звоните мне в любое время. Я буду очень ждать. – Он назвал номер телефона, и все.

Чудесно – сцена убийства, поездка в морг и путешествие в страну вуду, все в один день. Похоже, он будет нелегким. Под стать двум последним ночкам. Черная полоса. Вот черт.

27

У входа в дом блевал в огромный мусорный бак патрульный полицейский. Плохо дело. Через дорогу стоял фургон телевизионщиков. Еще хуже. Не знаю, как Дольфу удалось так долго хранить эту историю в секрете от прессы. За здорово живешь ни один газетчик не отказался бы от таких замечательных заголовков: “Зомби вырезал всю семью”, “Серийный убийца-зомби на свободе”. Господи, представляю себе, что теперь начнется.

Репортеры, увешанные фотокамерами и микрофонами, смотрели, как я иду к желтому ограждению. Как только я прицепила к воротнику свою карточку, они все как один подбежали ко мне. Полицейский у ограждения приподнял для меня ленту; не спуская глаз с журналистов. Я даже не оглянулась на них. Никогда не оглядывайся, когда за тобой гонится пресса. Стоит раз обернуться, и ты пропал.

Блондин в костюме заорал:

– Мисс Блейк, мисс Блейк, вы можете сделать заявление?

Всегда приятно, когда тебя узнают на улице. Но я притворилась, что не слышу, и продолжала идти, решительно опустив голову.

Место преступления – это всегда место преступления, и в этом все они схожи. Отличаются только тем, что от каждого остаются свои кошмары. Я стояла посреди спальни очень симпатичного одноэтажного домика. Под потолком медленно вращался вентилятор. Он слабо поскрипывают, будто его крепления слегка разболтались.